Звездные войны Владимира Челомея

«Я очень тщательно готовился к встрече с вами. Прочитал много книг по механике, но ничего не понял».
В этом кабинете было придумано то, что до сих пор считается фантастикой – новый способ ведения войны.
«Обстоятельства сложились так, что я почти экспромтом попадаю на нашу встречу».

Космический десант – это совокупность космических сил и прочих средств для нанесения массированного удара по территории противника. Необходимые требования: организация тщательной разведки района применения космического десанта с помощью космических и наземных средств, организация взаимодействия всех космических сил с авиацией, сухопутными войсками и военно-морскими силами, выделение такого количества космических транспортных средств, которые могли бы осуществить доставку живой силы и техники для реализации поставленной задачи.

Хозяина этого кабинета, дважды Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской и Государственной премий знали в лицо лишь несколько десятков человек. Единственное телевизионное интервью, которое удалось восстановить только сейчас, ему разрешили записать ровно за год до его смерти, в этом кабинете.

«Должен наперед сказать, что это выступление на телевидении впервые в моей жизни. Поэтому, естественно, будет сопровождаться некоторыми неловкостями, но я постараюсь, чтобы этих неловкостей было по минимуму».

Из всех разработок академика Челомея, пожалуй, самая известная - это ракета-носитель «Протон». Первую такую ракету тяжелого класса на заводе в Филях собрали в середине 60-х годов прошлого века.

«Челомей пришел в 1966 году. Когда пришел на завод в первый раз, собирая клепал хвостовые отсеки для блоков горючего».

Название ракете «Протон» придумали журналисты, по имени научного спутника, который она вывела во время своего первого рабочего старта. На самом деле, «Протон» - военная разработка. Это тяжелая межконтинентальная баллистическая ракета УР-500, универсальная ракета. От Земли «Протон» отрывают 6 двигателей первой ступени, которые стоят на топливных блоках.

«Вот это блоки горючего, раз, два, три, четыре, пять, шесть. Шесть блоков горючего. Все они соединяются вокруг бака окислителя, стыкуются».

Универсальная ракета - это не только разные нагрузки, которые она может поднимать в ближний или дальний космос, это еще и технологии, которые можно применять для того, чтобы на базе одной ракеты могла быть создана другая. Например, легкая баллистическая, такая, как УР-100. По сути, ведь каждый такой блок – это уже маленькая ракета.

«Может быть и ракета, но только должна быть смесь окислителя с горючим. И совсем другая конфигурация должна быть».

УР-100 – самая дешевая в мире баллистическая ракета с ядерным зарядом. Таких ракет можно сделать 100, 200, 1000.

1962 год, Карибский кризис. За год до него американцы разместили в Турции ядерные ракеты. Глава Советского Союза Никита Хрущев воспринял это, как личное оскорбление. Руководство Союза принимает решение разместить советские ракеты на Кубе. Дипломатическое противостояние переросло в военное. Следующий шаг – термоядерная война.

«Американская экономика была в три раза мощнее нашей. Мы знаем, ядерный потенциал тоже был мощнее».

Незадолго до Карибского кризиса американцы завершили испытания легких ракет «Minuteman» и начали разворачивать их в новые ракетные соединения. Это принципиально меняло баланс ядерных сил и позволяло Америке всем диктовать свои условия. Правда, понимание того, что ситуация может сложиться подобным образом, возникла задолго до 62-го года.

«Суть наших предложений состоит в том, чтобы в течение 4-х лет все государства осуществили бы полное разоружение и не имели больше средств ведения войны».

«И вот был Пленум ЦК, в то время это была главная, так сказать, решающая сила в стране, в 55-м году, в июле. И выступил Министр обороны Жуков и сказал: «Товарищи, мы должны знать правду. Если американцы на нас нападут, мы игру, мы войну проиграем. И мы должны это понимать, и, наверное, предпринимать какие-то меры». И после этого заседания Хрущев сказал: «Георгий, зря ты им это все сказал».

«Возникшая в связи с кризисом в районе Карибского моря непосредственная угроза мировой термоядерной войны отведена».

«У этих молодых солдат служба только начинается».

Карибский кризис, по сути дела, стал точкой, после которой необходимо было признать – СССР гонку вооружений на этом этапе проиграл.

«Расчет гвардии старшего сержанта Владимира Крючко в последний раз пришел на позицию. Пусть посмотрят новички, как работают мастера».

7 лет попыток создания массовой, готовой к мгновенному запуску, баллистической ракеты не увенчались ничем.

«Понимаете, мой отец был руководителем, которого жизнь заставляла решать разные задачи».

«Выяснилось вдруг, что каждый старт ракеты Р-7 стоит полмиллиарда рублей. И Хрущев сказал: «Сергей Павлович, не потянем. Если нам поставить хотя бы 100 стартов, то у нас ни хлеба не будет, ни домов не будет». Сергей Павлович ему ответил: «Никита Сергеевич, так се ля ви, платите».

И тогда на закрытом совещании Министерства оборонной промышленности Никита Хрущев принял решение, которого никто из ведущих ракетных конструкторов никак не ожидал.

«В 1963 году, в марте месяце вышло Постановление, которое обязывало Челомея заниматься ответом на следующий вызов – американцы стали развертывать 1000 ракет легкого класса «Minuteman». Стратегические ракеты с мегатонными зарядами. Вот эта была поставлена задача уже не Министерством оборонной промышленности, а Министерством авиационной промышленности, которое до этого не занималось баллистическими ракетами».
«Влез Челомей. Его очень не любили, давили, потому что он появился из чужого авиационного министерства, но он привнес свои новости».

Челомеевская УР-100, «сотка», была недорогой, простой в исполнении. Ее можно было годами хранить в заправленном состоянии, а на подготовку к старту требовалось всего 3 минуты. Челомей сделал то, что не удалось ни Королеву, ни Янгелю, ведущим конструкторам ракетной техники того времени.
«Они все жутко конфликтовали между собой. Они дрались, так сказать, они соревновались. Каждый тянул одеяло на себя. Честно, не честно, но это позволяло, сделав относительно небольшие вложения, Правительству смотреть сверху и выбирать».

Выбор был жестким. Перепрофилировать особое КБ Янгеля в обычное заводское, для производства ракет Челомея. У Королева военную тематику забрать, полностью сориентировав его на космос. Информация о возможностях новой ракеты и о том, что происходит у Челомея, была у главы государства, что называется, из первых рук. Сын главного человека СССР Никиты Хрущева, Сергей, работал в том самом «челомеевском» КБ.

«Челомей имел виденье. Он был вот таким провидцем. На многих заседаниях мы сидели с их главных конструкторов, и я тоже человек земной, и все рассказывают нормальные вещи. Я понимаю, серьезный проект, так? Выскакивает Владимир Николаевич, он прекрасно говорил, хватал мел, мел крошится, и на доске появляется какой-то ворох фантазий. И честно говоря, мне порой за него было стыдно, вроде серьезное такое заседание, а он какие-то, так сказать, сказки рассказывает. Проходило 4-5 лет, и эта сказка становилась былью».

Уникальные кадры, сентябрь 64-го, Байконур. Глава СССР Никита Хрущев возвращается с успешных испытаний еще одной «челомеевской» ракеты УР-200, «двухсотки». Челомей доволен, у него грандиозные планы. Теперь он точно знает, каким будет военный космос в ближайшем будущем. Единственное, чего Челомей не смог просчитать, так это смещения Главы государства со всех постов. Это последняя съемка Никиты Хрущева в роли первого человека Советского Союза.

«Я оставался на полигоне пускать очередную «двухсотку» и ночью, когда мы вернулись с работы, я по «Голосу Америки» услышал в начале октября, по моему, о снятии Никиты Сергеевича. После этого «двухсотка» была закрыта, вы знаете, а на базе «двухсотки» и «Протон».

После снятия Никиты Хрущева под угрозой закрытия оказались все проекты Челомея. Но если УР-100, «сотка», была еще в чертежах, то УР-200, «двухсотка», была уже готовой межконтинентальной баллистической ракетой, глобальной, орбитальной, способной не только нести ядерный заряд на расстояние до 14 000 километров, но и выводить на орбиту спутники и космические аппараты. И самое главное, УР-200 была основой еще одной разработки Челомея - тяжелой ракеты-носителя УР-500, будущего «Протона».

На ракете «Протон» надпись всегда наносится на вторую ступень. Вторая ступень это, по сути дела, самостоятельная ракета, которая после отстрела первой ступени поднимает на орбиту космические аппараты.

«Вот эта первая ступень в сборе бака окислители и 6 блоков горючего. Защитный колпак, который защищает донышко бака окислителя при включении двигателей второй ступени. Вторая ступень вот, у первой ступени 6 двигателей, здесь уже 4 двигателя».

Если с сегодняшнего «Протона» снять вторую ступень и поставить на нее еще одну, с полезной нагрузкой и дополнительной системой управления, то получится та самая знаменитая «двухсотка» Челомея, с которой начались все его космические проекты.

Задумывая первую в мире тяжелую баллистическую УР-500, Челомей заложил общий принцип конструирования – готовые, отработанные решения могут приниматься в новом качестве в зависимости от задач. В 1964-м проект «двухсотки», базовой конструкции, закрыли. Закрылся и проект УР-500.

«Я не могу, честное слово, понять, как колебания могут быть упругими, они уже колебания».

Идеи, рождавшиеся в этом кабинете, всегда опережали время. Они всегда заглядывали за горизонт. Здесь миру предлагали новый уровень существования, к которому он зачастую был просто не готов. Но именно в этом кабинете окружающий мир начинал меняться.

«- Владимир Александрович, Вы простите, ваша наука очень сложна. Вот я здесь выписал, что вы открыли новую теорию упругих колебаний.

- Нет, это значительно проще, чем может показаться. Когда формально читаешь некоторые определения, заглавия солидных фундаментальных курсов. Дело в том, что мы живем в мире действительно упругом. Стол - это тоже упругая, воздух - это тоже упругая среда. Кругом упругие вещи. Бывают и очень жесткие».

Челомею часто приходилось испытывать на себе жестокость окружающего мира, но каждый раз он находил решение, которое разрушало выстроенную перед ним преграду. Он твердо верил, что черная полоса всегда сменяется белой. Нужно только эту белую полосу найти.

«А вообще-то мы живем, знаете, в мире колебаний. Колебания бывают полезными и вредными. И, между прочим, это не только к механическим и физическим системам, а вот в биологии тоже страшно интересно бывает так, что вы наблюдаете за борьбой видов, и некоторые виды, вот там, березы, другие растения, они свое место хотят в лесу занять, они сражаются, там тоже колебательный процесс. И вот эти колебания такие и такие, что, понимаете, один вид исчезает, а другой преобладает. В целом, надо сказать, что колебания - эта один из мощнейших методов современной физики и вообще естествознания современного».

Первая фантастическая победа Владимира Челомея. Уникальные кадры - старт крылатых ракет П-5 с борта подводной лодки. Благодаря складывающемуся крылу ракеты поместились в компактные шахты. Это был весомый ответ американцам, заявившим о своем первенстве в создании морских ракет. Одна подлодка теперь несла не одну-две, а до 8-ми ракет. Незаметно подойдя к берегу вероятного противника, даже одна лодка могла устроить там маленький Армагеддон. Но это была победа не благодаря, а вопреки.

В 1955 году Министерству авиационной промышленности поручили сделать крылатую ракету для подводных лодок. На первом же заседании, почти никому не известный, молодой конструктор Владимир Челомей предложил крыло ракет сложить, а саму ракету спрятать в контейнер. Против тут же выступили все ведущие авиационные конструкторы и ракетчики. Элита оборонной отрасли назвала молодого Челомея авантюристом. И по-своему они были правы.

«Не поверили в это ни великие конструкторы авиационные – Туполев, Ильюшин, да и другие, Бериев. Дело в том, что в это время не было ни вычислительных машин на бортах, все было аналоговая техника на бортах ракет, не было управляемых сопел. Все это нужно было решить на стартующей ракете, которая, ну, в общем, с трудом могла управляться с такими необычными динамическими, значит, процессами».

Результат поразил и сторонников, и противников. Крыло раскрывалось, ракета точно шла на цель. Именно за эту разработку Владимир Челомей получил свою первую Звезду Героя Социалистического Труда и Ленинскую премию.

«И это было, как изобретение колеса. Ведь мы забыли, что Челомей сказал две вещи: «Я буду раскрывать крыло, я помещу ракету в контейнер и я создам там хороший микроклимат, не будет ее ни дождем бить, ничем». И сегодня мы видим, что «томагавки» пошли тоже от Челомеевской идеи. Сейчас никто не помнит, крылья все раскрывают, все ракеты в контейнере. И это стало, так сказать, вот повторяю, так же, как колесо - все ездят и никто не рассказывает, кто это изобрел».

Владимир Челомей не случайно на том памятном заседании противопоставлял себя всей авиационной элите. С одной стороны, это был выпад, который должен был запомниться всем. С другой - у него уже была поддержка первого лица, о которой никто не знал. Незадолго до совещания Челомей на встрече с Первым секретарем ЦК КПСС, живо интересовавшимся новыми идеями в оборонке, а особенно ракетами, высказал Хрущеву всего один аргумент в пользу своей идеи - раскрывающегося крыла. Первое лицо государства этот аргумент убедил.

«Когда все считали, что самолет должен и крылатая ракета стартовать, как с авианосца, с раскрытыми крыльями, он сказал: «А почему, почему так вот? Вот дятел выпрыгивает из дупла, и крылья открывает потом, а почему я не могу?». И он предложил этот проект, все сказали: «Ерунда».

Уже через год, в 56-м, Челомей берется за создание следующей крылатой ракеты морского базирования - П-6, для ракетных крейсеров. А потом он ставит перед собой задачу, которую пока не смог решить никто.

«У нас авианосцев нет, а у американцев авианосцев, на разный момент по-разному, ну, там, 15 авианосцев - страшная сила».

Ракеты Челомея должны победить авианесущий флот. Для того, чтобы поразить авианосец, оставаясь незамеченными, подводным лодкам нужно было научиться, что называется, «снимать рубашку, не снимая пиджака». Из-под воды наносить ракетные удары по плавучим аэродромам.

«Либо симметричное развитие нашего флота, и это такие миллиарды, которых даже у Советского Союза тогда не было, либо это подводные лодки, но они решают задачу, и вы обнуляете вот этот потенциал авианосных соединений».

Через три года первая в мире крылатая ракета с мокрым подводным стартом была принята на вооружение. «Аметист» был личным, абсолютно неожиданным для всего мира, смертельным подарком конструктора Челомея Военно-морскому флоту США, который сделал ставку на гигантские авианосцы.

«Так совершилось становление. Уже не только признание, но и становление генерального конструктора Челомея. С 59-го года он был генеральным конструктором целого направления работ по ракетной технике».

Но начиналось все с большого конфуза.

«Сегодня наша страна торжественно отмечает День Военно-воздушного флота».

Первый послевоенный парад в Тушино. Показ первых советских реактивных самолетов.

«Мы на Тушинском аэродроме столицы».

Именно здесь, в Тушино, на авиазаводе, примыкавшем к аэродрому, Владимир Челомей делал свою первую крылатую ракету. В 44-м он получил задание - воспроизвести немецкий самолет-снаряд Фау-1. В качестве образца – неразорвавшаяся в Лондоне ракета, личный подарок премьера Черчилля генералиссимусу Сталину.

«На празднике присутствуют руководители Партии и Правительства».

На том же авиазаводе в Тушино, в ангаре, который отдали Челомею, стоял огромный американский бомбардировщик Б-29 - знаменитая летающая крепость, который по приказу Сталина копировал Туполев.

«Он скопировал. Она там стояла и занимала этот ангар».

«Среди почетных гостей - конструкторы наших боевых машин, Герои Социалистического Труда, Яковлев, Лавочкин, Туполев».

«Тогда, однажды ночью, сменив охрану, тягачом он дал команду, и вывезли этот самолет, даже задев еще там где-то в дверях крылом. Доложили, как известно, Сталину об этом инциденте, и Сталин спросил: «Сколько лет этому новому конструктору?». Ему сказали: «30». Он подумал и сказал: «Наверное, он был поставлен в безвыходное положение. Пусть работает».

Челомей самолет-снаряд сделал, но тот оказался никому не нужен. Ни улучшенная копия, ни оригинал уже не отвечали требованиям времени. В результате, Челомея отстранили от работы на 10 лет, чудом не посадили. Вывод: больше никаких повторов, ни в чем, только оригинальные идеи.

Тяжелая 3-х ступенчатая ракета «Протон» - это на сегодняшний день самый совершенный в мире носитель космических аппаратов.

«Вот 3-я ступень, здесь уже один двигатель».

Пережив 3 модификации, сменив литеру «К» - космический на «М» - многофункциональный.

«Она может вынести до 22-х тонн».

«Протон» за полвека со дня своего первого старта вывел в космос все советские и российские орбитальные станции.

«А эта самая пока мощная».

Все космические лаборатории, и отправил к другим планетам корабли-разведчики.

«Всего работает ракета 600 секунд».

Но в истории создания этой машины был момент, когда «Протон», тогда еще УР-500, чуть не стал причиной судебного разбирательства с ее создателем.
«По поручению Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза…».

После прихода к власти Леонида Брежнева, Владимир Челомей в мгновенье ока превратился в опального конструктора.

«Когда Челомея, так сказать, отодвинули, создали комиссию во главе с выдающимся нашим ученым Келдышем, президентом Академии Наук. Этот человек был очень принципиальный, никогда не учитывал конъюнктуру, и называл вещи своими именами».

Академик Мстислав Келдыш знал все сложности и нюансы взаимоотношений главных конструкторов ракетной техники. Королев и Янгель, например, считали, что именно Челомей отбирает деньги, предназначенные на их проекты. Их полностью поддерживал Первый заместитель Председателя Министра СССР Дмитрий Устинов, активный участник «антихрущевского заговора».

«Когда стоял вопрос о закрытии работ по УР-500, Устинов очень негативно относился к Челомею».

Челомеевской крови хотели все и за всё: и за разогнанный в пользу ракетчиков Авиапром, и за блестящи идеи, действительно отбивающие солидный бюджет. И вообще, просто за то, что Челомей был Челомеем.

«Челомей заходил напрямую к Хрущеву, поэтому любой начальник, который видит, что его подчиненные ходят не в его кабинет, вызывает соответствующую реакцию. Это исторически так, здесь не поменяешь психологию человека».

Грозили судом за растрату казенных денег на непонятные проекты, и комитетом партийного контроля. А 3 универсальных ракет Челомея, УР, уже называли тремя «урками». Но в ответ на все нападки Устинова, Первый заместитель Министра обороны маршал Гречко, прямо заявил Брежневу: «Без ракет Челомея мы останемся беззащитными».

«Вот тогда Келдыш сказал: «Нет, работы, так сказать, Челомея в этом направлении надо продолжить». И это было абсолютно правильное решение, потому что эта ракета, этот носитель дал возможность решить многие задачи».

«Одержимые для тех не существует, любой самолет, не обязательно мягкий вагон, не обязательно, значит, гостиница, он все сделает. Плохой же - ему всегда что-то мешает».

Чем должен пожертвовать человек, добровольно отправляющий себя на большое сражение? В первую очередь, собой, своей жизнью. Ты сам забираешь себя у тех, кто тебе дорог и близок.

«А наука похоже на сражение, только сражение бескровное».

В какую битву умов нужно ввязаться, чем вооружить свои мысли, своих солдат, которые смогут поддержать твое главное оружие – идею, брошенную на завоевание нового мира?

«Есть цель, есть преграда и есть человек, который хочет проникнуть в эту цель».

«Сегодня, 25-го июня 1974 года, в Советском Союзе успешно осуществлен запуск ракеты-носителя «Протон», которая вывела на орбиту советскую космическую станцию «Салют-3». Это сообщение ТАСС было опубликован во всех газетах, передано по радио и телевидению. Правду о том, что за аппарат в действительности был запущен на околоземную орбиту, знало только ограниченное число людей. Тяжелая стратегическая межконтинентальная ракета УР-500К вывела в космос боевую разведывательную орбитальную станцию «Алмаз», для проведения пробных стрельб из бортового орудия. Это и сегодня звучит, как фантастика.

«Вы знаете, с чем он вошел на доклад к первому лицу государства, когда он предложил свою программу освоения космоса? Облет Марса. Старт с Земли, облет Марса и возвращение на Землю».

Орбитальные станции были очень нужны Челомею, они - часть разработанной им глобальной система обороны: космическая разведка, целеуказание для баллистических и крылатых ракет, предупреждение о ракетном нападении. До него орбитальными станциями всерьез никто не занимался. Идеи были, но за металл так никто и не взялся, слишком сложная технология.

«У него была мечта, конечно, это вот реализовать себя, как инженера-конструктора, в полной мере. И единственной отраслью, где он мог себя реализовать, это, конечно, была, вот, оборонная отрасль. Знаете почему? Потому что там существовала жесткая конкуренция».

Среди уже заслуженных конструкторов, Королева, Янгеля, Глушко - Челомей был самым молодым. Но только дочери однажды признался - своим настоящим конкурентом он считает Вернера фон Брауна. Может потому, что немецкий конструктор первым сделал крылатую ракету, а он, Челомей, так и не сумел ее улучшить.

«А остальных конструкторов, ну, он не считал, что это его конкуренты. Тесно было ему. Понимаете, ему надо было куда-то выехать, на какой-то конгресс, с кем-то поговорить. Тогда бы он получил новые идеи. А он должен был сам придумывать что-то. Ведь не ему же предлагали, он все время ходил и предлагал что-то сделать».

Во 2-й половине 60-х Челомей начал детальную проработку новой орбитальной космической системы.

«Я помню 60-й год. Рисовали мы проекты, спутники, ракетопланы, и вот он нас всех извел, особенно своего первого зама, Михаила Ильича Лившица. А потом это все же к 65-му году превратилось в военный спутник «Алмаз».

Его орбитальную станцию «Алмаз» в космос должна была выводить его же ракета-носитель «Протон».

«В 67-м году вышло Постановление, по которому надо было создавать боевой разведывательный комплекс».

«Мы видим уже, можно сказать, наполовину станция разоружена».

Обязательным условием существования «Алмаза» Челомей считал наличие вооружения. Станция должна была уметь защищаться. Пушку для стрельбы в вакууме калибра 23 мм конструкции Нудельмана укрепили под брюхом, стволом по направлению полета. Но не пушка была главной особенностью станции.

«Заслуга вот этих станций от других, королевских, что она все время летала в точном режиме».

Это было как раз то, чего Челомею не хватало. Спутники, которые были запущены как разведчики и целеуказатели, не давали той точности, которая была необходима для его крылатых ракет и ракет стратегического назначения.

«Она все время была ориентирована вот этой плоскостью к поверхности Земли».

Для работы на «Алмазе» было принято решение создать в конструкторском бюро собственный отряд инженеров-космонавтов.

«Так, заходим. Осторожно».

В этом огромном окне-иллюминаторе располагалась линза гигантского телескопа фотоаппарата «Агат». Кроме него на «Алмазе» было еще около полутора десятков различных фотокамер, работающих в разных диапазонах. Благодаря своим возможностям станция все вопросы к целеуказанию снимала. Это была самая совершенная кино-фото лаборатория космической разведки.

«Сейчас мы переходим в бытовой отсек».

На станции могли работать до 3-х человек - столько космонавтов помещались в космический корабль «Союз».

«Вот подогрев пищи. Помещались в эти тубы, эти печи, там, суп, каши, пища горячая, ставилась, закрывалась, и включалась, нагрев и разогревалась».
Главным секретом станции была рабочая зона. Она размещалась словно внутри гигантского гироскопа, который позволял ориентировать станцию в космической пустоте, вообще не тратя драгоценного топлива.

«Вот здесь по периметру колесо, чтобы топливо держим для сохранения нештатных случаев, а есть электромагнитное управление станцией».

В передней части станции был сформирован центр масс, относительно которого станция электромагнитными опорами могла ориентироваться без применения своих двигателей.

«Вот здесь находится шар, который стабилизирует точность станции, ориентацию».

Система электромагнитной стабилизации объекта в опорном и безопорном пространстве станет потом темой защиты множества докторских диссертаций. На космическом корабле Владимир Челомей применил ее первым в мире, и она себя полностью оправдала.

«Самое впечатление было приятное то, по крайней мере, как я видел, когда уважаемые гости возвращались, такое впечатление, что они сами побывали на орбите. У них светились глаза от удовольствия. Они благодарили генерального, что была такая возможность побывать на станции, которая, к сожалению, не была в космосе в данный момент, но они такое впечатление получили, что они тоже были на орбите».

«В 60-м году он начал говорить о космической станции, которая будет станцией, будут прилетать, улетать, там будут стоять пушки, ракеты, чтобы американцев отбивать, там, город. Он говорил о шаттле, назывался он ракетоплан, который будет летать по орбите, потом спускаться, подныривать, вылетать. Ну, масса у него была идей».

Идея ракетоплана трансформировалась через несколько лет в легкий космический самолет. Его разработали, обсчитали и даже построили полноразмерный макет. Он полностью вписывался в весовые характеристики полезной нагрузки, которую мог поднять на орбиту «Протон». И самое главное, при наличии герметичного отсека легким самолетом Челомея можно было через ближний космос перебрасывать десантные группы. ЛКС замыкал линейку машин, которая превращала КБ в реальную ракетно-космическую империю.

Восемь ракет-носителей «Протон». Два «Протона» выводят в космос военные станции целеуказания и корректировки огня «Алмаз». Еще два поднимают на орбиту Челомеевские транспортные корабли снабжения, с многоразовыми спускаемыми космическими аппаратами. Следующие два «Протона» готовы стартовать с маневрирующими боеголовками с термоядерными зарядами суммарной мощностью 100 мегатонн. Еще два готовы поднять на орбиту легкие космические самолеты, которыми через ближний космос можно забросить в любую точку планеты десантно-штурмовые группы, численностью до 40 человек.

«Психология творчества, она везде общая - у писателя и для человека науки, и для человека, стоящего за станком, и для человека, штурмующего высоты зданий, где он кладет кладку с большой высоты, и для человека, который сидит за рулем, за штурвалом самолета - это все творческие люди. Трудновато человеку без творчества».

«Некоторые ученые считают, что работа с целью должна идти лишь по пути, им намеченному».

Генеральный конструктор отвечает за безопасность своей страны. У него нет, и не может быть конкурентов - только потенциальный враг, личный. Долг и обязанность генерального конструктора ракетно-космических систем - всеми силами и всеми возможностями защищать свою страну.

«Устинов ему публично сказал: «Владимир Николаевич, давай так. Вот ты в этих конкурсах собираешься участвовать - лучше не надо». Вот, уникальный случай, когда человек государству нужен и может предложить чего-то, а ему говорят: «Лучше ты не учувствуй и не подпускай мы тебя к конкурсам, потому что, вот запомните, одно ваше участие в конкурсе, и твои конкуренты цепенеют». Я привожу вам слова Устинова дословно».    

9-го апреля 1971 года ракета-носитель «Протон» Владимира Челомея вывела в космос орбитальную станцию. Вот только называли ее не «Алмаз», а «Салют», Королевского КБ-1.

«Взяли у нас 5 корпусов отобрали, готовых этих станций, и на основе этих корпусов в 68-м году предложили вот такой упрощенный, ускоренный вариант. Вот его и быстренько стали реализовывать. А вы, мол, немножко подождете, вот потом будете и вы за этим двигаться».

Официально причиной передачи «Алмаза» Королевскому КБ стала обострившаяся внешнеполитическая обстановка, государственные интересы. Стране срочно требовалась космическая разведка. Коллектив разработчиков необходимо было усилить.

«Если б они были, поняли, что он им дал в их протянутую руку – камень, но этот камень-то - алмаз. И этот камень до сих пор гранят, гранят, гранят, гранят, гранят».

Неофициально решение инициировал и продавил секретарь ЦК Дмитрий Устинов, в открытую выражающий недовольство Владимиром Челомеем.

«Если я раньше об этом не говорила, теперь я скажу, что действительно Дмитрий Федорович Устинов, который оказывал гигантское сопротивления, и я думаю, все это, между прочим, было связано с личностным фактором».

«Когда он стал Министром обороны, он сказал Челомею: «Так, Владимир Николаевич, значит, ты занимайся своими крылатыми ракетами. Нечего тебе делать ни в баллистике, ни в космосе».

«Тебе дают новые транспортные средства, есть куда лететь, ты все уже своими руками, своей головой создал документы и готов лететь, а тебе дают черный пакет и говорят: «Орбитальная пилотируемая программа «Алмаз» закрыта». Как жить, вот даже по человеческим условиям, как жить дальше – непонятно».

Универсальные ракеты, созданные по универсальным технологическим принципам - четкий и точный ответ на все вопросы, связанные как с обороной, так и с пилотируемой космонавтикой. УР-200, как основа тяжелой ракеты и прообраз легкой. Тяжелая УР-500, ставшая «Протоном». Легкая УР-100, самая массовая ракета СССР. Почти мгновенный ответ на тысячу американских «Minuteman». Он работал с фантастической скоростью. Зачастую от получения правительственного задания до постановки новой ракеты на вооружение проходило 4 года - сроки для отрасли просто нереальные.

«В 67-м году эти ракеты были приняты на вооружение. 3 завода догоняли американцев - это можно проверить по любым документам. В год обеспечивалась установка боевых стартовых позиций, то есть шахт, до 200-220-ти ракет».

Создав свою «сотку» Владимир Николаевич Челомей, по сути, создал и всю структуру наших ракетных войск стратегического назначения.

«В данный момент мы находимся в сооружении, которое непосредственно ведет нас на командный пункт ракетного полка».

«Были созданы позиционные районы, в каждом из которых размещается 10 дивизий и 100 соток. Эти районы могли общаться между собой, и если центральный командный пункт, допустим, вышел из строя, то управление ракетным ударом, ответным естественно, могло идти с любого позиционного района. Это Челомей и привнес, вот это своим видением ракеты».

Но Челомей не просто сделал ракету, в отличие от других конструкторов, он никогда не создавал отдельных изделий. Он создавал ракетно-космические системы, где ракеты или спутник - всего лишь важные элементы.

«Мы сейчас стоим непосредственно на крышке, на защитном устройстве, под которым находится ракета УР-100, поставленная на вооружение в 70-е годы прошлого века. Ракета находится в хорошем состоянии, готовая выполнить свою задачу по предназначению».

На кадрах хроники Владимир Челомей почти всегда улыбается. Он умел держать удар. Люди, живущие мечтой, всегда с улыбкой переживают мелкие неприятности.

«У него как раз была мечта, чтобы действительно придумать нечто такое, что еще наше человечество не придумало, и обогнать всех. Он же когда говорил с мамой моей по телефону, он лежал в больнице, он сказал: «Нель, я такое придумал, я такое придумал». Он говорит: «Я все понял». И в этот момент голос его пропал».

Сердечный приступ. Мгновенная смерть. Это случилось 8-го декабря 84-го года. В этом, когда-то самом секретном кабинете Советского Союза, до сих пор стоят десятки томов с документами и чертежами. Они очень просты, а главное - логичны. И просто ждут своего часа. Своего Владимира Челомея.

«Я могу сказать, что из 100% - 80% прошли на энтузиазме человека. Нужно познать новое, выйти на передний край нового, новый пожертвовать своим благополучием».