Морская сила России. Малахитовая лодка.

Осенью 1953 года от одного из причалов Кронштадта отошла подводная лодка Д-2 «Народоволец». Маршруты, как всегда, были строго засекречены. Никто из провожавших не знал, что ждет моряков. И в этом не было бы ничего удивительного, если бы не одно обстоятельство. Ни в какие дальние моря подводная лодка не собиралась. Почти сразу исчезнув под водой, она медленно погрузилась на грунт. Так два долгих месяца она пролежала на дне Финского залива. А совсем рядом, в Кронштадте, как обычно, жили, ходили на работу и в школу дети и жены подводников. И, как всегда, ждали. Ждали своих близких из далекого похода.

Экипажу Д-2 предстояло выполнить уникальный эксперимент. Никогда еще подводная лодка не находилась под водой столь длительное время. Способен ли человек выдержать два месяца в замкнутом пространстве, в полной изоляции от земной атмосферы? На этот вопрос необходим был срочный и определенный ответ. Всего за пять лет, в невозможно короткие сроки, Советскому Союзу предстояло создать подводную лодку нового поколения, атомную субмарину.

9 августа 1957 года первую атомную спустят на воду. Историческое событие происходит в режиме чрезвычайной секретности. Ни газеты, ни радио не сообщат о том, что случилось на морской базе в Северодвинске. Спустя годы этот день будут сравнивать с днем запуска первой космической ракеты.

В послевоенной гонке вооружений Советский Союз оказывается в роли догоняющего. Никакое количество танков не может противостоять ядерной бомбе, но вскоре монополии США приходит конец. 29 августа 1949 года Советский Союз получает собственное оружие массового поражения, теперь вопрос состоит в том, кто быстрее донесет ядерный заряд до территории противника. Для самолетов необходима база за рубежом, это сопряжено с риском: неизвестно, как долго продержится местный режим.

В результате в 1947 году США начинают разработку подводной лодки с ядерной энергетической установкой. С ее появлением многократно увеличится дальность подводного, а значит, скрытного плавания к территории потенциального противника. Как мы увидим далее, у США был еще один резон строить атомную подводную лодку. Советский Союз в ответ продолжает наращивать производство дизельных субмарин. Только в 1957 году со стапелей Горьковского завода «Красное Сормово» каждые десять дней будут спускать по одной подводной лодке.

«Лодки были ныряющие. То есть, лодки могли один час ходить под водой. Дальше лодке нужно было всплывать и подзаряжать аккумуляторные батареи. Лодки большую часть находились над водой, а не под водой, и поэтому возникла такая идея-мысль, создать подводную лодку с единым двигателем».

К 1950 году в Советском Союзе разработано уже пятнадцать впариантов ядерного реактора. Автором одного из них является Николай Доллежаль. Именно его проект принимают за основу первой в мире атомной электростанции в Обнинске.

Тем временем, советская разведка доносит: американцы создают подводный атомоход. Доллежаля срочно вызывают в Москву, 9 сентября 1952 года под грифом «Совершенно секретно» выходит постановление о развертывании работ по созданию первой отечественной атомной подводной лодки.

Научным руководителем программы назначают Александрова. Доллежалю поручают создание энергетической установки. Главным конструктором будущего корабля и начальником специального КБ № 143, позднее названного «Малахит», назначают инженера, капитана первого ранга, Владимира Николаевича Перекатова.

«Он был талантлив во всем, был прирожденный математик. Его Александров сравнил с Курчатовым. У него был подход к работе абсолютно нестандартный; если американцы пошли по пути, взяв обыкновенную подводную лодку и практически поставив на нее реактор и не поменяв ничего, то Перекадов пошел дальше».

Перегудов, Доллежаль и Александров проведут вместе долгие часы, дни, недели за чертежами, расчетами и обсуждениями. Ни один из них не имеет готовых решений. Почти все вопросы приходится решать впервые, основываясь не только на собственном опыте, но и на интуиции. Еще никогда контролируемая ядерная энергия не использовалась для движения ледоколов или кораблей, и совершенно непонятно, как будет вести себя реактор в экстремальных условиях: на глубине под прессом океана или во время сильной качки.

«Это процесс достаточно тяжелый. Я разговаривал с современными конструкторами, они говорят, что даже при наличии компьютера, когда все это можно смоделировать на машине, и то, придумать, как протащить какую-то трубу – это проблема».

«У меня в столе лежат счеты обыкновенные конторские, на которых была просчитана нагрузка этой подводной лодки, я ими горжусь. Я работал в проектном отделе, и мы, конечно, работали с той техникой. На смену арифмометрам уже, конечно, пришли электрические машины для подсчетов».

Сложность задачи требует привлечения новых специалистов. Конструкторская группа Перегудова и Александрова разрастается до 35 человек. В основном это совсем молодые люди, вчерашние выпускники.

В небывало короткие сроки, всего за два года, был готов технический проект будущего корабля. Но ученым и производственникам необходимо было представить, каким все окажется в реальности, в натуральную величину. Решение пришло неожиданно: сделать гигантский макет 1:1 из фанеры. И вот, в центре Ленинграда, недалеко от Невского, в пяти разных местах были построены в натуральную величину части макета, имитирующие отсеки будущего атомохода. Все механизмы, включая ядерный реактор, были сделаны из дерева. А трубопроводы и кабельные трассы обозначались пеньковыми веревками. Если нужно было что-то изменить, то ножовкой отпиливали какое-нибудь устройство в виде деревянной чурки и переносили на другое место. Со стороны это напоминало увлекательную детскую игру. Для проектировщиков важно было все, не только расположение механизмов, но и дизайн помещения.

«Все было деревянное. Когда мы проектировали, например, кают-компанию, то Перегудов созывал своих знакомых и сказал: «Привнесите мне все, что вы хотите, что нужно подводнику. Какие хотите материалы, которые не утомляли бы человека в течение двух месяцев».

«Потому что, даже когда лодка идет в надводном положении, экипажу не видны прелести моря, закаты, чайки, бакланы, кондоры… все закрыто, и все движение обеспечивается с помощью радиоэлектронных средств. Когда подводная лодка погружается, жизнь переходит в автономный режим. Там нет ни дня, ни ночи, все время дневное освещение».

«Конечно, длительные условия пребывания сотни с лишним мужчин в замкнутом отсеке; постоянно видишь одни и те же лица; одни и те же разговоры, одни и те же прибаутки оказывают определенное влияние на психику».

«Интерьер на лодке был, я бы сказал, необычный. Во-первых, покраска была сделана очень квалифицированно, тона красок подобрана чудесно. Кроме того, мебель в кают-компании, в каютах сделана из красного дерева. В кают-компании стояло зеркало, которое при глубоководном стоянии лопнуло».

«Это сегодня все население спит на поролоне и закрывается поролоном. Впервые там были сделаны матрасы поролоновые. И еще, подлодку атомную может построить только государство с высоким потенциалом, потому что все там отечественное. Ни одного болта, ни одной гайки не было сделано или куплено за рубежом».

«Когда я думаю о советских подводных лодках, приходит на ум то, что Советы всегда были в передовом крае технологий в подводных лодках. Я думаю, они в высшей степени продвинуты в смысле конструкторских решений. У них были проблемы в других сферах подводных операций. Пока у русских есть ресурсы делать это, они будут продолжать оставаться одной из великих подводных держав мира».

21 января 1954 года в США спускают на воду первую в мире атомную подводную лодку «Наутилус». Для американцев это событие национального масштаба. На церемонии присутствует президент Эйзенхауэр. В течение года будут продолжаться ходовые испытания, пока «Наутилус» не передаст сигнальным прожектором историческую фразу «Идем на атомной энергии».

«Да, запуск USS Nautilus, первой атомной лодки, был настоящим триумфом американцев. Они смогли уменьшить размеры ядерного реактора и поместить его внутрь подводной лодки. В США думали, что Советам потребуется некоторое время, чтобы разработать такой реактор, помещающийся внутри подводной лодки».

«То, что с 1954 по 1958 – за четыре года была создана уникальнейшая подводная лодка, причем не скопирована с американцев, как иногда говорят о нашем оружии, это огромная заслуга».

В «Наутилусе» атомная начинка помещалась в знакомый корпус дизельной подлодки. Перегудов же предлагал совершенно новую форму подводного корабля, оптимальную для движения под водой. Он считает, что атомоход по своим качествам должен приближаться к торпеде, и старается убрать все, что мешает его обтекаемости. Это решение окажется по-настоящему революционным.

Шмаков: «Все лодки тогда проектировались штевневые, потому что лодка находится большую часть в надводном положении, и ей легче на волнах идти. А лодка с круглым носом зарывается. Если вы посмотрите обводы первой советской лодки, то увидите, что Владимир Николаевич уже чувствовал, что лодка проектируется для двух-трехмесячного пребывания под водой. Поэтому у нее форма торпеды».

Радикальные идеи Перегудова в дальнейшем будут подхвачены и американцами. Их последующие атомные лодки также будут иметь форму торпеды.

Другая проблема, возникающая при создании подлодки – ее вооружение. Как правило, лодки оснащались противолодочными торпедами. Советский проект и здесь оказался оригинальным: лодку планировалось вооружить огромной торпедой диаметром полтора метра. На макете эта торпеда занимала целиком первый и второй отсеки и упиралась в переборку третьего.

«Подводная лодка должна была, по первоначальному замыслу, исполнять оригинальную роль стратегического носителя. Одна торпеда длиной 25 метров должна спускаться, по определенной программе идти в цель – к Нью-Йорку или еще куда-нибудь – и там взрывать термоядерный заряд».

«Как профессионал, я считаю, что это был бред, зачем строить такую огромную торпеду, ведь дальность применения маленькая. Это получается разовое использование корабля. Ну, подойдет он к берегу противника, плюхнет этот ядерный заряд на береговую черту, и что?».

«А еще, совсем необязательно, что он туда доплывет, через все эти противолодочные рубежи – Фареро-Исландский, Нордкап-Медвежий, подвижные рубежи, и все, что угодно».

«Подводная лодка проектировалась без привлечения Военно-Морского флота, потому что была создана термоядерная бомба. Как вы теперь все прекрасно знаете, отцом термоядерной бомбы – так считается, был Андрей Сахаров. Так вот, он первым предложил донести этот термоядерный заряд до вероятного противника с помощью подводной лодки».

Проект использования торпеды-гиганта был отвергнут военно-морским командованием. Пришлось срочно переделывать все чертежи и немедленно разрабатывать другой вариант вооружения. Причем, носовая часть атомохода была уже выполнена в металле. Переделка заняла целый год. В окончательном варианте лодку оснастили обычными торпедами с ядерными и неядерными боеголовками.

Одновременно с доработкой проекта начинается формирование первого экипажа атомной субмарины. Старшим помощником командира назначают капитана-лейтенанта Жильцова. Командира у лодки пока нет, и 26-летнему офицеру предстоит возглавить всю работу по обустройству и организации обучения экипажа. Попасть в число первых офицеров атомохода так же престижно, как несколько лет спустя будет попасть в отряд космонавтов. На каждую вакансию представлялось несколько кандидатов. Чтобы быть зачисленным, нужно было не только обладать высоким профессионализмом, иметь крепкое здоровье, но и безупречную биографию.

«Что такое формирование экипажа? Это подбор офицерского состава, в первую очередь; затем мичманов… представляете, как отбирали экипаж на первую атомную подводную лодку? Там даже матросы все красивые, не говоря уж об офицерах. Жильцов был смелый, решительный…».

Еще до запуска лодки офицеры должны были пройти подготовку по управлению ядерной энергетической установкой. Это можно было сделать только на первой в мире атомной АЭС, запущенной летом 1954 года в 150 км от Москвы, в Обнинске. Но появление большой группы военных в районе атомной станции могло быть замечено иностранной разведкой. Для соблюдения режима секретности моряков переодели в гражданскую одежду и приказали не ходить строем.

Юрий Михайлов, командир группы ДУ БЧ-5 подводной лодки К-3 (1958-1961 гг), капитан 1 ранга: «Нас переодели в КГБшную форму, как охранников этого объекта. Секретность была ужаснейшая. Мой сын до семи лет не знал, что я на лодке служу, я ему говорил, что на речном трамвайчике».

Строительство корабля подходило к финалу. Близилась дата спуска, но предстояла еще сложнейшая и ответственная операция – погрузка реактора. От ее успеха зависела надежность работы ядерной установки.

«Руководил непосредственно академик Александров. С берега носили каналы, мыли их спиртом и приносили туда. Он сам осматривал их. Мы дежурили посменно, а он находился там безвылазно, пока реактор не загрузили. Только когда он выяснил, что ничего уже произойти не может, разрешил закрывать».

9 августа 1957 года первую советскую атомную подводную лодку спускают на воду. Спуск начался ночью и занял практически целый день. Экипаж все это время находился внутри прочного корпуса, контролируя герметичность корабля.

Лодка была тщательно замаскирована. Все выступающие части были обшиты фанерой, а рубка затянута парусиной. Но внезапно налетевший ветер в мгновение ока снес почти всю старательно придуманную маскировку. Группе охраны пришлось разгонять обнаруженных на берегу зевак словами: «товарищи, расходитесь, ничего интересного. Спустили на воду первую атомную лодку». А через несколько недель был произведен первый «горячий» пуск реактора.

Это на самом деле было чудом. Всего за пять лет была спроектирована, построена и пущена в ход подводная лодка с ядерным двигателем. Соединенные Штаты были абсолютно уверены, что их лидерство сохранится гораздо дольше.

Но экстремальные сроки производства не могли не сказаться. Вскоре обнаружатся проблемы, которые придется решать уже экипажу. Проблема, с которой столкнулся экипаж К-3, была знакома и американцам: при пуске энергетической установки «текли» парогенераторы. Приходилось немедленно охлаждать реактор, собирать радиоактивную воду и заваривать трещины. Чтобы «разделить» радиационную опасность, подводники открывали переборки в другие отсеки и перемешивали радиоактивный воздух. Когда доза радиации превышалась в сто раз, лодка всплывала, и отсеки вентилировались. Как справлялись с подобной неполадкой американцы – неизвестно; вся информация о неполадках в США была засекречена.

«Сложной была борьба с течами первого контура. Там может быть и забортная вода, и пресная вода – конденсат, который поступает в реактор для нагрева и потом идет в турбину. Как попробовать? Пальцем – и на язык».

«У лодки была такая «болезнь»: оказалось слабым звено парогенераторов и их труб. Не выдерживал металл, были так называемые микротечи».

«Входишь в реакторный отсек, и как будто на зубах что-то есть. Откровенно говоря, «карандаш» туда брать нельзя. Все звенит, все светится от первого контура, и больше пяти минут там быть невозможно. Если взять «карандаш», ясное дело, тебя надолго положат в больницу. Это значит, возрастет нагрузка на товарищей».

Предельно сжатые сроки не позволили уделить достаточно времени безопасной работе реактора. Как всегда, спасали героизм и самоотверженность экипажа. Многократные облучения, которому подвергались подводники, не прошли бесследно. Из четырех операторов ядерной установки трое скончались вскоре после ухода с корабля.

Тем временем, летом 1958 года американская подводная лодка «Наутилус» отправляется в очередной поход. Операция протекает в обстановке повышенной секретности. Командиру отдан приказ всячески препятствовать обнаружению лодки, а в случае опасности скрыть государственную принадлежность. «Наутилусу» поставлена задача: достичь Северного полюса. Именно из Арктики можно нанести удар по последнему резерву Сталина: одной трети промышленного потенциала, предусмотрительно вывезенного на недоступные для авиации противника районы Урала и Сибири. 3 августа 1958 года «Наутилус» достигает земной оси.

«В 1958 году президент Эйзенхауэр настоял, чтобы «Наутилус» попытался дойти до Северного полюса. Эйзенхауэр пошел на это из-за того, что Советы запустили спутник. В Штатах возник кризис доверия к американской технологии, так как советские спутники вовсю летали вокруг Земли, а американские ракетоносители продолжали взрываться, не успев оторваться от земли».

«Северный полюс – это сам по себе. А вот то, что из этих районов можно было применять оружие по нам, это совсем другой вариант».

Летом 1962 года советская атомная лодка отправляется в арктический поход. Но это еще не К-3, а другая лодка этой же серии, К-21. Ее задача – пройти подо льдами максимальное расстояние и отработать различные варианты всплытия. Пока еще К-3 спешно ремонтируется и готовится к покорению полюса, экипаж К-21 первым преодолевает сложности хождения подо льдами.

Плавание под ледяным корпусом таит в себе множество опасностей, в отличие от похода на чистой воде лодка лишена возможности экстренного всплытия. Что бы ни случилось, экипаж обязан справиться с любой аварийной ситуацией. Такое плавание может продолжаться дни, недели, и даже месяцы. Все это время никакой связи с внешним миром у подводников нет. Они могут рассчитывать только на себя, на свой профессионализм и командное чувство локтя.

«В ледяных полях существует масса подсовов, которые могут достигать огромной величины. Так, например, в районе Гренландии в 1983 году я наблюдал сплошной лед толщиной до двадцати метров, а подсовы доходили до девяноста. То есть, это большие сосульки».

Во время похода экипаж К-21 должен был отработать различные варианты всплытия: в полынью и с проламыванием льда. Каждый из этих маневров требует точного расчета и филигранного искусства. Необходимо вовремя обнаружить полынью, точно определить толщину льда. Любая ошибка может стать роковой или причинить ущерб лодке.

«Опасность, конечно, существует, хотя ты учитываешь течение, и так далее, но все равно есть та или иная погрешность».

«Потом, надо винты не повредить. Следовательно, надо дифферент держать так, чтобы она шла чуть-чуть кормой вниз, в противном случае останешься без винтов».

«Вообще это маневр очень длительный, с глубины стометров всплытие может достигать десяти часов. Но спешить нельзя».

Поход К-21 проходил на редкость успешно. Лодка прошла под ледяным покровом более двух тысяч миль. До Северного полюса, казалось, уже рукой подать. Во время одного из всплытий командующий флотилией отправил радиограмму Главкому с просьбой разрешить дойти до полюса, но команду ждало разочарование.

«Хотелось, конечно, но Горшков дал приказание возвратиться в базу. Лодка К-3 была готова, и она должна была выполнить эту задачу».

10 июля 1962 года в разгар полярного лета, «Малахитовая лодка» отправилась в исторический поход. Сразу начались сюрпризы: один из матросов, отправленных на базу, в момент отплытия спрятался в трюме. Желание попасть на полюс оказалось сильнее приказа.

В начале похода забарахлил один из насосов турбины. Ремонт занял четырнадцать часов, все это время лодка продолжала движение. Наконец, 17 июля 1962 года, преодолев все трудности похода, К-3 – «Малахитовая лодка» – подошла к Северному полюсу. Через три часа лодка вторично пересекла точку земной оси, а на следующий день, утром, всплыла в маленьком просвете арктической брони.

Покорение полюса атомной субмариной было не только символическим актом. Отставая на четыре года от США, Советский Союз показал свое присутствие в Арктике. В июле 1962 года шансы США по нанесению ядерного удара по резерву Сталина в Сибири резко уменьшились. Теперь им противостояли советские подводники.

В конце похода экипажу К-3 предстоял еще один эксперимент: уйти под лед и залпом из нескольких торпед пробить полынью для всплытия. Прежде чем начать стрельбу, запросили подтверждение с берега. Ответ оказался неожиданным: необходимо срочно, к исходу 20 июля, прибыть на одну из баз Северного флота. Причина спешки не объяснялась.

На всех парах лодка неслась под водой двое суток. От перенапряжения турбогенератор искрил, временами выдавая круговой огонь, но к базе подошли практически вовремя. Там подводников ждал сюрприз. В течение двух дней Хрущев и министр обороны Малиновский ждали подводников на базе. Для экипажа К-3 этот день запомнился на всю жизнь. Все участники похода на северный полюс получили награды «За отвагу», не забыли даже матроса, проникшего на лодку «зайцем». А командующий флотилией Петелин, командир экипажа Жильцов и командир боевой части Тимофеев стали Героями Советского Союза. Только объявлять об этом пока было рано, арктический поход «Малахитовой лодки» еще полгода держали в секрете.

Пройдут годы, не один раз сменится экипаж лодки К-3, другие командиры поведут ее в походы, вступят в строй новые атомные субмарины, более совершенные и более надежные, но «Малахитовая лодка» навсегда останется первой, покорившей ядерную энергию, и первой, достигшей полюса.

«Подводная лодка К-3, прослужила двадцать пять лет, и если бы ей на смену не пришли подводные лодки второго-третьего поколения, могла бы еще верой и правдой служить».

«У каждого корабля есть свой норов. Одна лодка управляется, как зайчик, на ней приятно маневрировать. Но другая же упрямая, как осел, бывает. Но «троечка» хорошая была».

«Малахитовая лодка» была выведена из боевого состава флота, ее ждала горькая, но обычная для списанных кораблей участь. Подводники это называют «распилить на иголки». Но есть надежда, что судьба легендарной субмарины сложится иначе.

«За рубежом итальянцы, американцы, англичане свои исторические корабли сохраняют и поддерживают, начиная от «Нельсона» и далее. У нас, к сожалению, таких кораблей очень мало. Атомный флот, конечно, должен иметь свою реликвию, и эта подводная лодка должна быть сохранена».